Я не умею управлять компанией. Есть люди, которые умеют вести хозяйство, нанимать персонал, считать деньги, платить налоги. Я не умею делать ничего, но я умею ставить задачу и заставлять сотрудников делать работу хорошо. По большому счету я управляю не компанией, а проектами.
Постоянно меняю автомобили — это мое проявление безответственности, непостоянства и предательства. Мне нужен некий эмоциональный выплеск, и то, что не могу позволить себе в обычной жизни, я реализую с механическим другом. Влюбился — разлюбил. Купил — продал.
Если в офисе тихо, значит он умер. Я каждый день кричу на всех. И на меня кричат. Это не ругань, просто мы так эмоционально дискутируем. Я считаю, что в офисе должно быть шумно, люди должны спорить, а иногда и кричать. Где крик, там и страсть.
Подраться я могу. Я был когда-то спортивным молодым человеком, кандидатом в мастера спорта по самбо — у меня сломан нос с тех времен. Но повода больше нет. По улицам в темное время я давно не хожу, в офисе не с кем, а с клиентами нельзя. Хотя иногда хочется. И потом, метод «дать в глаз» был одним из решений много лет назад, а с возрастом приходится действовать силой убеждения.
Высшая математика — самая творческая из всех наук. Она имеет дело с несуществующими или неочевидными событиями. Думаю, что из математики я ушел потому, что у меня воображение для этого недостаточно развито.
Каждый год прикидываю, сколько денег мне нужно для полного счастья, и цифра постоянно увеличивается. Видимо, инфляция. Я люблю блага, которые можно купить за деньги, но у меня нет маниакальной страсти к покупкам.
«Срезать косты» — не моя задача. У меня есть собственная методика борьбы с растущими затратами — увеличивать доходы. Я не умею экономить, я умею больше зарабатывать.
Самые сложные вещи могут быть описаны простыми моделями. В этой логике и есть ответ. Все нужно упрощать.
Почему спортивная команда становится чемпионом, а потом вылетает из высшей лиги? Потому что ушел тренер. А новый не привел к победе. Я думаю, что роль личности в истории и в жизни компании имеет первостепенное значение. И пока я прихожу на работу к 9.30 утра, пока я контролирую процесс, мы будем двигаться. Можно и без меня, но будет уже по-другому.
Боюсь глупости и случайности, которыми невозможно управлять. Основные несчастья и недоразумения происходят именно из-за них.
Меня каждую секунду раздирают противоречия. Может, сделать так или сяк. В последний момент, когда уже невозможно метаться, я принимаю решение, даже если оно не самое выгодное. Ведь мы совершаем действия, которые должны были совершить.
Harley-Davidson — это свобода, которая меня вдохновляет и заводит. Хотя с точки зрения функциональности Harley — плохой выбор. Но я покупаю не агрегат, а концепцию, причастность к исключительности и к определенным ощущениям.
Иногда хочется чего-то безрассудного и безответственного. Когда уйду от дел, то просто сяду на Harley и поеду вокруг света. До сих пор я этого не сделал. Так что на пенсии я вряд ли буду копать огород или читать лекции.
Очень часто национальность — это зло. Особенно когда она разобщает людей и ведет к конфликтам. Все, что противопоставляет одних другим,— зло. Я осетин, но ощущаю себя человеком мира. Поэтому я не сторонник национальных клубов по интересам и не люблю слушать об исключительности какого-то народа, в том числе и своего.
Есть дурная российская особенность — двуличие. Мы «добрые казнокрады», «честные взяточники», «подлые трудяги», «милые негодяи». Если мы совершаем гадости, то, как правило, во имя чего-нибудь стоящего.
