Андрей Костин: «ВТБ стоит в первых рядах списка на приватизацию»


- У нас в гостях Андрей Костин - президент и председатель правления ВТБ, второго крупнейшего банка в России.

- У нас в гостях Андрей Костин - президент и председатель правления ВТБ, второго крупнейшего банка в России. Нас всех интересует мировая экономика. Мы смотрим на Европу, и пытаемся понять, какие опасности нам грозят. Что может пойти не так на сырьевом рынке, особенно, на рынке нефти? Дайте нам свою оценку, где находится мировая экономика с точки зрения как развитых, так и развивающихся рынков?
- Ну, если посмотреть на развивающиеся рынки, то они, на наш взгляд, продолжают стабильно расти. Возможно, Россия покажет не самый высокий рост в этом году. Но, тем не менее, мы ожидаем, что ВВП вырастет примерно на 3,5-4%. В отношении Америки нет полной ясности. Но все же она, я думаю, вырастет больше, чем можно было бы ожидать год или два назад. Конечно, остаются опасения по поводу Европы. Похоже, что много раз звучавшие уверения в том, что греческий кризис остался позади, оказались лишь частично оправданными. Однако, очень важно, что европейским правительствам удалось создать своего рода спасательный механизм. Но новости из Испании, Италии и Португалии не очень обнадеживают. Так что, я думаю, Европа останется наибольшим поводом для беспокойства в ближайшие месяцы.
- Что же нужно сделать, если вообще что-то возможно?
- Конечно, трудно сказать. Мы не часто сталкиваемся с такими кризисами. Однако я думаю, что нужно усиливать международные механизмы. Такие, например, как МВФ, Всемирный банк. И Россия серьезно рассматривает возможность предоставления кредита фонду для помощи тем странам, которые в ней нуждаются. Кроме того, я думаю, что в Европе предстоит сделать еще немало для того, чтобы создать более совершенные и более масштабные механизмы для поддержки стран-должников.
- Похоже, что Китай сейчас находится в некотором смысле на распутье. И его рост не будет больше измеряться двузначными цифрами. А составит где-то от 7 до 8%. Похоже, что спрос на некоторую часть его товаров может оказаться не таким высоким, как прежде.
- Я только что вернулся из Китая. У меня ощущение, что хотя экономическое развитие может немного замедлиться, это не будет представлять опасности для мировой экономики. Но это мое мнение.
- По вашему ощущению, они меняют свое отношение к повышению валютного курса?
- Я думаю, что китайцы будут более гибкими в валютных вопросах. Однако предстоит еще много сделать, чтобы убедить, что это будет отвечать интересам мировой торговли, и Китая в том числе.
- Вы - банк на три четверти принадлежащий государству. Какие последствия это влечет?
- Новое российское правительство и премьер Медведев уже ясно заявили, что одним из ключевых вопросов будет приватизация госсобственности. Правительство собирается продать акции примерно 850 компаний, включая ВТБ. ВТБ стоит в первых рядах списка на приватизацию. И правительство готово продать полностью все акции ВТБ частным инвесторам, включая иностранных. Я лично инициировал этот вопрос пять лет назад. Мы продали 25% акций международным инвесторам в Нью-Йорке и Лондоне. И я буду рад продолжить этот процесс и продать еще больше. Но, конечно, с учетом рыночной конъюнктуры.
- Значит, когда вы продавали 25%, это было что-то вроде теста? Вы хотели понять, как будет работать компания в условиях смешанной собственности - государственной и частной.
- Да, для нас это был радикальный шаг. Мы были стопроцентной государственной компанией, и вдруг нашими акционерами стали некоторые крупнейшие хеджевые фонды с Уолл-Стрит. И это означало, что мы должны вести себя, как любая другая публичная компания: направлять отчеты инвесторам, встречаться с ними, отвечать на вопросы. И, честно говоря, хотя правительству принадлежит основная часть акций ВТБ, цену на акции определяет не правительство. Цена на акции определяется именно здесь в Нью-Йорке, где фонды продают и покупают акции. Правительство не продает и не покупает наши акции. Так что для нас фонды - очень важный инвестор, несмотря на то, что они миноритарные акционеры.
- Как будет развиваться Россия после возвращения господина Путина на президентский пост?
- Нам еще предстоит это увидеть. Есть немало вопросов, кем будет мистер Путин во время своего третьего срока. Конечно, он получил очень сильную поддержку на выборах.
- Но в то же время все пошло не совсем так, как он ожидал. И некоторые люди его просто отвергают.
- Да и нет. Я думаю, что, в конце концов, 64% в первом туре - это больше, чем многие ожидали. С другой стороны, были некоторые проявления волнений, протестов, что, вообще-то говоря, не так уж необычно для современного мира. Лично я считаю, что недовольство у многих людей растет отчасти в результате кризиса. Отчасти, и потому что, некоторые не довольные политикой господина Путина. Это правда. Но я не стал бы преувеличивать. Да, на улицы выходят 50-80 или даже сто тысяч человек. Это очень мирные манифестации с очень широким представительством людей самых разных взглядов от активистов - борцов за права сексуальных меньшинств до твердокаменных марксистов-ленинистов, до либералов, консерваторов и всяческих иных движений.
- То есть, вы хотите сказать, что это никак не похоже на «арабскую весну»? И это не изменит Россию? Это не восстание низов против установившегося порядка?
- Нет, я думаю, это сигнал, который господин Путин услышал. Он обладает, на мой взгляд, совершенно уникальной политической интуицией. Он - настоящий политик. Поэтому, я думаю, что он услышал эти голоса, и в свой третий президентский срок постарается продвинуть страну вперед, так, чтобы эти люди также стали частью его команды для строительства более сильной России, как в экономическом, так и в политическом плане.
- Вам не кажется, что Россия хочет играть более значительную роль? Есть предположение, что, например, что в истории с Сирией Россия заняла жесткую позицию, чтобы заявить: мы - игроки на этом поле, мы будем поддерживать сирийцев. Потому что они были нашими друзьями. А мы не бросаем друзей. Затем Китай занял аналогичную позицию, а не примкнул к западным странам.
- Конечно, у России есть интересы в разных районах мира, так же, как и у Америки. Сегодня мы не считаем себя сверхдержавой. Несмотря на то, что мы обладаем ядерным оружием. Мы в этом смысле очень реалистичны. Мы хорошо понимаем, что без современной экономики нельзя быть одной из ведущих стран мира. В то же время, российские лидеры много раз выступали против однополярного мира. Россию может задевать, когда Америка в отсутствие решений ООН предпринимает некие действия, которые, по сути, являются односторонними. В то же время, что беспокоит в отношении Сирии? Я говорил об этом со многими людьми, включая американского посла в Москве. Беспокойство вызывает следующее: Запад хочет заменить режим в одной из арабских стран. Возможно, это не особенно демократический режим. Возможно, даже весьма авторитарный. Но в результате мы видим рост радикального исламского движения в этой стране.
- Это беспокоит Россию?
- Конечно, конечно. Потому что в России есть мусульманское население, и была чеченская проблема. Так что, с одной стороны, Америка пытается бороться с исламским фундаментализмом в Иране, а с другой - мы можем увидеть такие же режимы в Ливии, в Египте и в Сирии. И я думаю, что это представляет большую опасность для глобальной политической стабильности. Поэтому, я считаю, что мы должны вместе работать с такими странами, как Сирия. Чтобы держать ситуацию под контролем, и не позволить исламским экстремистам захватить власть.
- Но трудно остаться у власти, если вы убиваете свой собственный народ.
- Да, но…
- Да еще в таких масштабах и с такой жестокостью, как это происходит в Сирии.
- Я с этим согласен. Но должен быть плавный переходный период. И над этим нужно работать совместно. До сих пор мы видели, что устранение подобных режимов или их уход прокладывает путь по очень опасным исламистам в этих странах. Я думаю, никто не заинтересован в подобном опасном развитии ситуации. Думаю, что мы должны работать вместе. Механизм ООН очень важен. И я рад, что государство и члены ООН достигли соглашений и приняли декларацию. Думаю, что Россия будет сотрудничать с Америкой по этому вопросу. Ну а это должно быть совместной работой.
- Но почему же тогда Россия не сотрудничает с США по Ирану?
- Ну, во-первых, Иран гораздо ближе к России, чем к Америке. И у нас есть собственная заинтересованность в сохранении мира в этом регионе.
- И это для вас - важный рынок. У вас коммерческие связи.
- Да, конечно. Но с другой стороны, мы видим, что некоторые односторонние шаги предпринимаются Америкой без всяких консультаций или сотрудничества с российским правительством. Ну, вот например, недавнее решение Конгресса о запрете всех финансовых трансакций с Ираном. Конечно, нам пришлось полностью его выполнить. В то же время некоторые люди в России считают, что использование Америкой доллара как мировой валюты в собственных интересах противоречит Уставу МВФ и Всемирного банка.
- Россия хотела бы появления другой или второй резервной валюты? Возможно, американский доллар не должен играть мировую роль?
- Нет, мы понимаем, что доллар останется мировой валютой. По крайней мере, в обозримом будущем. Но мы пытаемся внедрить рубль, как валюту международных расчетов в торговле между Россией и Украиной, Россией и Белоруссией, и, возможно, другими странами.
- Россия зависит от природных ресурсов, от нефти и газа. Каковы успехи в снижении этой зависимости? Возможно ли создание, например, российской силиконовой долины?
- Это ключевой вопрос для российской экономики. Когда вы спрашиваете, как дела в российской экономике, я отвечаю, хорошо. Потому что цены на нефть и другие природные ресурсы сейчас высоки. Но мы еще не сумели существенно продвинуться в процессе нашей страны из экспортера сырья.
- А почему?
- Есть несколько причин. Одна из них - мы все еще не создали надлежащей среды для инвестиций. Поэтому у нас недостаточно инвестиций в эти области. Есть и другие причины. Мы долгое время не могли вступить в ВТО. И, кстати, отчасти благодаря американской администрации мы, наконец, достигли соглашения о вступлении. Это приблизит нас к международному сотрудничеству. И, возможно, проложит путь инвестициям. Некоторые причины связаны с тем, что мы пока не смогли осуществить ряд важных реформ. В частности, в правовой сфере. В России очень высок уровень коррупции. Да немало и других проблем, препятствующих притоку инвестиций. Однако российское руководство уделяет много внимания этому вопросу. Думаю, что и господин Путин, и господин Медведев еще раз попытаются использовать свои возможности в ближайшие несколько лет, чтобы сделать российскую экономику более диверсифицированной.
- Вы знакомы с вновь избранным президентом Владимиром Путиным. Вы беседовали с ним и занимались с ним делами. Поэтому, я хотел бы задать вам следующий вопрос: в Америке есть впечатление, что он окружил себя группой бывших коллег по КГБ. И именно они управляют Россией. Это так?
- Нет, нет. Я бы так не сказал. Конечно, хорошо известно, что господин Путин всегда сохраняет верность своим друзьям. Это правда. Но в этом нет ничего плохого.
- Таким же были и господин Ельцин.
- Ну, не все его друзья богаты, не все они в бизнесе.
- Но некоторые из них стали очень богатыми людьми.
- Да, но нет ничего плохого в богатых друзьях.
- Да, но использовать государственную власть для обогащения, это плохо.
- Ну, я думаю, это все преувеличено. Дочери господина Путина не управляют крупными компаниями, ничего подобного нет.
- Да, это был бы открытый непотизм. Но есть ряд людей, ставших невероятно богатыми. И все, что мы можем обнаружить в их прошлом, это факт их дружбы с господином Путиным. У многих еще с Санкт-Петербурга.
- Я считаю, что господин Путин оказал стране неоценимую услугу, когда он отодвинул ее от края пропасти, в которой была олигархическая система.
- И даже посадил некоторых в тюрьму.
- Ну, это особый случай. Да, особый случай.
- Вы спокойно относитесь к тому, что господин Ходорковский находится в тюрьме?
- Вы знаете, книга Марио Пьюзо - автора «Крестного отца», начинается с фразы «За каждым большим состоянием стоит преступление». Это, несомненно, относится и к России. И, кстати, к первоначальному накоплению капитала. Можно, конечно, говорить об избирательном подходе. С другой стороны, можно спорить, было бы лучше посадить в тюрьму сто человек, а не одного. Однако я считаю, что олигархическая система, преобладавшая в России во время Ельцина, была большой опасностью. Думаю, что господин Путин ушел от нее к гораздо более конкурентной системе в бизнесе. Но если вы спросите меня, сделано ли достаточно, я отвечу, нет. У нас все еще нет средних и мелких предприятий и т.д. Но друзья господина Путина не входят в десятку самых богатых людей России.
- Это десятка из ельцинской эпохи?
- Некоторые - из ельцинской эпохи, некоторые поднялись позже.
- Давайте повернемся и посмотрим на нас. После падения Берлинской стены и распада Советского Союза, можно ли сказать, что США упустили реальную возможность услышать Россию? С пониманием отнестись к ее проблемам? Она ведь прошла через очень бурные времена.
- Я не могу пожаловаться. Во всяком случае, если говорить о бизнес-сообществе, оно вполне реалистично, и вполне понимает Россию. Что касается средств массовой информации, мы хотели бы большего понимания. Мы полагаем, что иногда они страдают односторонним подходом. Если же говорить об американской администрации, есть определенные вещи, вроде поправки Джексона Веника, которые вызывают удивление, почему они все еще существуют. Мы, конечно же, хотели бы расширения сотрудничества. И мы надеемся на это. Мне кажется, мы увидели очень позитивное развитие отношений между Россией и Америкой после прихода в Белый дом администрации Обамы.
- Интересно, то есть, по вашему мнению, администрации Обамы удалось перезагрузить отношения между США и Россией? И между президентом США и президентом России существуют очень хорошие отношения. Разумеется, очень хорошие отношения существуют между президентом США и бывшим президентом России - нынешним премьером Медведевым.
- По-моему, отношения между лидерами России и США, да и не только США, также и с лидерами европейских стран, всегда лучше, чем во многих других областях. И я думаю, что это вина прессы. Вы должны быть более точны в своих высказываниях о России и лучше понимать ее. Сожалею, что приходится об этом говорить. Но именно так нам иногда представляется положение дел. В политике, возможно, больше знают или более реалистичны. Не могу сказать точно. Возможно, перезагрузка была не такой успешной, как мы ожидали. У нас по-прежнему есть разногласия по системам противоракетной обороны и т.д. Однако это была очень позитивная тенденция. И мы надеемся, что сможем развивать это сотрудничество в будущем. Но нам нужно большее сотрудничество во всех областях: в политике, в экономике, во всех областях. Америка очень важна для России. Отношения с Америкой очень важны. И мы ожидаем дальнейшего позитивного диалога, более конструктивных отношений.
- Нью-Йорк до сих пор остается финансовой столицей мира?
- Конечно. Хотя, мы диверсифицируем свои связи. Мы внимательно смотрим на новые страны - экспортеры капитала, такие, как Китай, страны Персидского залива. Они могут стать важными для России инвесторами.
- Большое спасибо за то, что пришли к нам. Мне показалось очень интересным, что вы цитируете Марио Пьюзо, а многие американцы цитируют Толстого. Так что, мы ищем понимания и человеческого характера у романистов наших двух стран. Еще раз спасибо!
Англоязычная версия интервью
Чарли Роуз , РБК-ТВ