Ульяна Ильина: «Немец-перец-колбаса»

В одном из недавних отечественных фильмов от известной юмористической кинокоманды найдено настолько точное отражение клишированности наших представлений, в частности, о немцах, что приходится, ну просто слезы утирать от смеха. Настоящий паноптикум в лицах: в лесном тумане мимо дорожного указателя «Тверская штрассе» шествует группа узнаваемых персонажей: тевтонский рыцарь в крестатом плаще, солдат вермахта, бюргер в национальном костюме, бизнесмен в тройке, пара кайзеровских солдат. Идут они, конечно, «свиньей», «проваливаются на Патриарших под лед…и тонут под тяжестью собственных доспехов». Сцена из эйзенштейновского шедевра с агонирующими на ломающемся льду тевтонцами завершает эту картину абсурда. Но, фантазия сценаристов здесь не очень-то и фантазия, а скорее, реальность, талантливо смешно одетая и обутая в художественную форму. Именно так, припоминая обрывочные школьные знания, наспех прочитанные (а порой, и вовсе не читанные) книги, чьи-то несомненно компетентные рассказы и псевдоистоические телесюжеты, лепит наш человек в сознании своем образ с весьма размытыми очертаниями. Да и не образ это даже, а все больше несвязные ассоциации: жирные колбаски, «хенде хох», белозубые грудастые фройляйн с пивными кружками, фантастическая скупость, лающий говор, бюргеры в шляпах с перьями, педантизм и законопослушание до отвращения … Перефразировав классика, можно добавить к этому описанию «знак Мерседес на груди у него…», и станет очевидно, что «немец-перец-колбаса» - существо, совершенно нам незнакомое.
А познакомиться стоит. Ну, скажем, пресловутое немецкое законопослушание. Не секрет, насколько строги немцы к себе и ближнему своему, когда дело касается закона. Поставил машину в неположенном месте – жди звонка в полицию от пары-тройки соседей, не рассортировал мусор по контейнерам – кто-нибудь снова проявит бдительность и сообщит куда надо. Словом, не соседи, а сексоты капиталистического режима, бездушные люди. Но вот интересный факт: во время Второй Мировой войны Германия остро нуждалась в топливе, и для пресечения массового воровства угля, кое имело место быть в угрожающих размерах, была запущена агитационная кампания «коленклау», направленная на осуждение, осмеяние и запугивание германских «несунов». Все печатные издания пестрели сериями агитационных карикатур, один взгляд на которые должен был вызывать негодование в педантичной немецкой душе и направлять ее с докладом о расхищении народного немецкого имущества в соответствующие инстанции. Однако, несмотря на все уважение к закону и власти (особенно в сорок втором-то году), немцы повели себя совершенно нетипично. Воровство не только не пресекалось со стороны простых граждан, но и негласно поощрялось. Не сообщали немцы властям об этих преступлениях – и все тут. Объяснение тому простое – люди замерзали, и этим спасали свои жизни. А немцы законопослушны лишь тогда, когда закон их защищает, а не наоборот.
Но вот когда глава германской евангелической церкви Марго Кессман попала в полицию за вождение в нетрезвом виде, резонанс был огромен – женщина моментально лишилась прав, публично покаялась, отказалась от сана, и удалилась в деревню, в глушь…. Общественность, узнав, что случилось эта неприятность по причине личной драмы госпожи Кессман, очень сочувствовала ее персональному горю, но, с точки зрения закона, сочла все последствия этого события совершенно естественными. Вот такие они - стороны медали немецкого законопослушания.
Об особенностях национального характера ученые мужи и жены пишут целые научные трактаты. А вот о том, как «типичный немец» выглядят внешне, скажет, наверное, любой школьник. Яснее ясного: краснощекий жизнерадостный бюргер с пивным брюшком в кожаных коротеньких штанишках, рубашке с жилетиком и всенепременно в шляпе с залихватским пером. Стоит ли удивляться – производители пива настолько безжалостно эксплуатируют маскарадный образ октоберфеста, что даже сами немцы обреченно вздыхают: «Да это же не мы – это баварцы, да и октоберфест всего раз в году бывает». Тезис «это не мы – это баварцы» при всей кажущейся нелогичности, тем не менее, абсолютно соответствует действительности. Примерно как тезис «Москва – это не Россия» (или, наоборот, в зависимости от акцента). Ну, не хотят жители Баварии считать себя «всего лишь» частью Германии – и Конституция у них своя, и про суверенитет они нет-нет да обмолвятся, да и говорят они так, что не всякий немец поймет – диалект весьма специфический. В общем, непростые административно-культурные отношения. Так вот этот самый октоберфестовский антураж и есть национальный костюм Баварии. Но, несмотря на придыхание, с которым баварцы говорят о своих исторических традициях, национальный костюм, хотя и не без удовольствия, они надевают лишь по особым праздничным случаям, но уж никак не являются в нем на службу в офис или к станку на завод. Да и разбитные красавицы, поражающие формами, скинув свои дирндли с неимоверно тугими корсетами, превращаются в обычных, уже менее пышногрудых и весьма пристойных сотрудниц фирм и компаний. И продолжают свою обычную, свойственную любому добропорядочному гражданину Германии жизнь – прилежно трудятся и строго чтут законы.
Или немецкое трудолюбие – всего лишь стереотип?