«Страсть как люблю я бутерброды с Докторская колбаса, но иногда всё же предпочитаю Любительская, кладёшь, бывало, ломтик Любительская на кусочек Бородинский хлеб, наливаешь стопочку Столичная водка, выпиваешь Столичная, занюхиваешь Бородинский и сразу же закусываешь Любительская».
Как вам такое?
Спрашиваете, почему по-басурмански изложено? Да потому что иначе запрещено.
Заметили, наверное, что, к примеру, Кока-Кола катастрофически не склоняется. В рекламе, конечно же, только в рекламе. Запретили её склонять, поскольку любое склонение размывает бренд. Эдак по букве, по букве, и никакой Кока-Кола (именно так, а не Кока-Колы) не останется. Ишь чего подлые московиты удумали.
Готов понять табу, если оно касается логотипа. Его не изменишь, падежное окончание не впишешь.
Но, во-первых, зачем с маниакальным упорством вписывать лого в тёкст, заменяя им имя? Во-вторых, почему не склонять название изустно, в прямой речи, к примеру, при озвучивании роликов?
А теперь представим, как читался бы всенародно любимый классик после правки корпоративного корректора:
- Зина! Я купил этому прохвосту Краковская колбаса на один рубль сорок копеек. Потрудитесь накормить его, когда его перестанет тошнить.
Захрустели выметаемые стёкла, и женский голос кокетливо заметил:
– Краковская! Господи, да ему обрезков нужно было купить на двугривенный в мясной. Краковская колбаса я сама лучше съем.
Вот-вот, Краковская она и сама бы лучше съела. Кого съела, Зину? Такая вот нейминг-политика.
Беда в том, что супостат, простите, заокеанский деловой партнёр, просто не ведает, что в природе существуют падежные окончания, поскольку в собственном наречии их не имеет, а расширять кругозор не намерен, считая любые отклонения от единственно знакомой, а потому навсегда верной модели, проявлениями туземной дикости и тупоумия. Какая еще адаптация бренда?
Но мы-то с вами понимаем, что это совсем не размывание имени бренда, а просто естественно возможная его, имени, форма существования в предлагаемых языковых обстоятельствах. Таковы обычаи, к которым лучше бы приспособиться, нежели казаться Шварценеггером из «Красной жары», помните: - Какие ваши доказательства?
Вся страна ведь гоготала.
Собственно, это такая мессианская форма аутизма, когда чувствуешь себя обладателем истины в единственно возможной, конечной её инстанции. А всю остальную дикарскую требуху – на костёр.
Варвары на то и варвары.
Кстати, в английском падежи тоже когда-то были, их смыло течением времени и рефлекторной жаждой упрощенчества, быть может, более всего свойственной именно англосаксам, желчно подмеченной ещё Оруэллом в бессмертном романе.
Я давно уже не пью Кока-Колу, не трескаю Биг-Маки и МакМаффины… Заметили, что, если падежные окончания под строгим запретом, то числовые вполне допустимы? Они, типа, бренд не размывают.
Просто в языке белого господина числовые окончания имеются, следовательно, масса Том не видит в них ничего предосудительного. Он ведь ничего помимо какой-нибудь Северной Дакоты в качестве образца обустройства Вселенной не мыслит.
Вы бы, братцы, что ли склоняли уже потихоньку. Ну её, эту полуграмотную ковбойскую бестолочь. А если заметит, изобразите блондинку, дескать, ой! я такая рассеянная-рассеянная. Простит. У них там все такие.
Михаил Дряшин,
креативный директор PR2B Group
