– Когда началась ваша самостоятельная жизнь в пиаре?
– История собственного агентства, BC Communications, ведется с 2001 года. Прошло почти 12 лет, и за это время агентство сильно изменилось – из начинающей творческой лаборатории мы стали серьезной бизнес-единицей.
А карьера в PR началась с того, что я попала в компанию «Кока Кола», где меня подготовили как специалиста. Потом я переместилась в очень интересное, творческое московское маркетинговое агентство The Point, где возглавила PR-отдел.
Работа в этом агентстве здорово расширила кругозор. Позже меня переманили в московское представительство компании BMW, а когда карьерные возможности там были исчерпаны, встал вопрос, что делать дальше.
Друзья настойчиво уговаривали создать что-то свое. Я всячески сопротивлялась, потому что было очень уютно проживать в золотых клетках корпораций, а агентство – это априори нервотрепка и неопределенность с проектами и тем более бюджетами. Тем не менее, решение было принято – начать свое дело.
– Нормально ли для пиарщика чувствовать некую ущербность при узкой специализации, типа «умею пиарить только автомобили»?
– Вы знаете, от этой иллюзии, что можно пиарить только напитки или только автомобили, я избавилась очень быстро. Если ты специалист и обладаешь определенными навыками, инструментарием и так далее, то неважно, в какой сфере трудиться. Главное понять эту сферу, разобраться в ее терминологии и научиться переводить эту терминологию на простой русский, доступный обычному потребителю (в секторе В2В могут быть свои особенности).
Вообще очень полезно, когда человек из одной индустрии уходит в другую: сильный специалист привносит свежий воздух. У нас это новое веяние, а на Западе уже традиция: B2B-сектор, например, приглашает к себе маркетологов или пиарщиков из FMCG-сектора, чтобы те «встрепенули» бизнес и показали его новые возможности.
– Какой интересный опыт есть у FMCG-PR?
– Приведу пример «Кока Колы»: потребителю никто не рассказывает о качестве и каких-то свойствах напитка – ему рассказывают истории. Например, история создания напитка фармацевтом Джоном Памбертоном. Это, кстати, тенденция современного мира – людям не нужны графики и цифры. И это в некоторой степени применимо даже к В2В-рынку.
– Почему вы решили организовать агентство именно в Петербурге?
– Я начинала в петербургском отделении «Кока Колы», затем уехала в Москву и продержалась там чуть больше года. Петербург мой родной город, к тому же я понимала, что на рынке здесь пусто. В Москве, возможно, мне не был гарантирован успех, потому что отсутствовал, например, потенциальный партнер, опираясь на которого можно было бы стартануть на уже довольно развитом рынке. Правда, здесь партнера тоже не было, но он неожиданным образом появился на ранних этапах: с Ольгой Гавриловой мы познакомились в первые дни открытия агентства, я ее пригласила на работу как сотрудника, а через три года она в жестких полевых условиях выросла в надежного партнера.
– Есть ли сейчас на петербургском рынке ниши для агентств?
– Да, и довольно много. Но агентства с узкой специализацией изжили себя: ты специализируешься на PR, и тут неожиданно клиент просит тебя организовать event на Урале… Когда такое случилось у меня, первым желанием было сказать «нет», но поскольку стояла задача зарабатывать деньги и кормить сотрудников, мы вздрогнули и согласились. По итогам мероприятия клиенты искренне восхитились результатом, а я по-прежнему считаю, что это мероприятие остается одним из лучших за 12 лет работы агентства. Потом наш PR и event обогатились BTL, а теперь мы развиваем стратегический консалтинг.
– Но с другой стороны, существуют агентства, которые ведут чисто BTL или пиарят исключительно стартапы…
– У нас еще не настолько развитый рынок… В Англии, например, есть очень четкие разделения специализации: пиар банков, fashion и даже мусорной индустрии! Мы же, за редким исключением, этого себе пока позволить не можем. По крайней мере, в Санкт-Петербурге.
– У вашего агентства есть любимая сфера, в которой вы бы остались навсегда при должном уровне развития рынка?
- Пока она четко не сформировалась. И в Петербурге это маловероятно в ближайшие годы.
– Оцените согласованность действий и даже дружбу петербургских агентств. Они закрыты или открыты друг для друга?
- К сожалению, вообще отсутствует консолидация сообщества. Меня лично это очень печалит. Как я уже говорила, на рынке еще достаточно места, а дружеские и рабочие отношения могли бы усилить нашу индустрию.
– Есть ли, на ваш взгляд, миссия PR либо это просто прикладная функция?
– Это зависит от человека, его профессионального уровня и любви, я бы сказала, страсти, к своему делу. Кто-то работает просто как сопутствующая единица.
Кто-то понимает свое профессиональное предназначение глубже. На мой взгляд, при нынешней ситуации в России PR может, и должен, нести образовательную миссию в широком понимании этого слова. Но еще раз, на персональном уровне все зависит индивидуально от каждого специалиста.
– Многие ли вашим клиентам приходится объяснять сущность пиара?
- Уже, к счастью, нет. Мы же в течение двенадцати лет не только объясняли это понятие нашим клиентам, но и посильно продвигали PR в бизнес-сообществе.