Пять чувств, за исключением одного: Жизнь без обоняния

В книге «Вспоминая запах: Память потери - и Открытия – Основного чувства», Блоджетт рассказывает свою историю о травматической потери обоняния, начиная с простуды, с назального спрея на цинковой основе, который во время лечения нанес урон ее обонятельному нерву.

Организация по надзору за продажей пищевых продуктов и медикаментов в конечном итоге отменила этот спрей, но это уже было после болезни Блоджетт.

Вдруг, тишина, сложные запахи кресла ее прадеда и богатые весенние ароматы ее сада исчезли.
Они были заменены на ужасные, металлические призрачные жуткие запахи, которые Блоджетт пыталась вообразить. Исходили они из кислого молока и собачьего корма. Затем исчезли абсолютно все.

"Я понимала на тот момент, что мой мозг просто неправильно работает", говорит она радиостанции NPR Мелиссе Блок. Когда диагноз аносмия подтвердил врач, это звучало, как приговор.

"Я не знала раньше, как это: ничего не чувствовать", говорит она. "А когда я проснулась, понюхала, и - ничего - не знаю, как это объяснить - я почувствовала себя полностью отключенной. Я действительно воспринимала цвета более плоскими. Голоса в разговоре воспринимались мною как саундтрек в телевизоре".

Блоджетт никогда не осознавала роль, которую даже самые тонкие запахи играют в окружающем ее мире, пока они не ушли, а она осталась шокирована пустотой и стерильностью своего пространства.

"Запах связан с другими сенсорными системами и эмоциями", говорит она, "и, в некотором смысле, заставляет другие чувства быть отчасти брошенными или в неисправном состоянии, когда Вы теряете способность его воспринимать".

Для Блоджетт это означало погружение в глубокую депрессию, а ее друзьям было трудно понять или реагировать на состояние, в котором она пребывала. "Это невидимая инвалидность", говорит она. "Это не беспокоит других людей. У Вас, кажется, все прекрасно, так, конечно, предполагает каждый. А на самом деле внутри - комбинация переживаний, вызывающая отвращение к себе на вершине печали".

Так продолжалось до тех пор, пока ее обоняние не стало постепенно возвращаться.

"Я не хотела торопить свои надежды," говорит она. "Как-то я направилась в магазин попкорна, и, клянусь, унюхала попкорн. Но не могла позволить себе верить в это. Это было бы большим разочарованием".

Веры не было, пока она не оказалась в своем саду, понюхав аромат своих цветочных клумб, а она знала, как они пахнут. Было ясно, обоняние вернулось вновь.

Шлюзы открылись.

"Я ходила вокруг, нюхая все", говорит она. «Возможность снова нюхать сирень - было заслуженно».

Выдержка из книги:

Мне говорили, мой нос - лучшая часть лица. Он длинный и прямой, и имеет высокий мост с выпуклостью на конце, которая является идеальным местом для моих очков с толстыми стеклами.

Мой нос велик для моего лица, но у меня необычно маленькое лицо. Это делает меня благодарной за мой нос. Никто не опишет меня как робкую. Когда я вхожу в комнату, полную незнакомцев, я могу доверить своему носу известить, что вошел серьезный, вдумчивый человек.

И, кстати, где закуски? Мы чувствуем присутствие тмина?

Когда я могла различить Шанель № 5 из 10 других духов в переполненном зале, относилась к обонянию, как само собой разумеющемуся. Я была уверена, что это неразрушимо. Я, конечно, никогда не спрашивала себя, что ценю больше: мой длинный, прямой нос или что происходит внутри него.

Моя история начинается в штате Висконсин, между Чикаго и Лесистой Долиной Висконсин, Алтуной, О-Клэр. Я ехала домой в Сент-Пол после выходных встретиться с моей дочерью Кэролайн, студенткой Университета Висконсин-Мадисон, когда мой нос начал собирать странные запахи. Я во что-то вмешалась? Что может быть причиной этого своеобразного запаха?

Я заехала на заправку, чтобы заправить бак автомобиля, проверила свою обувь. Ничего подозрительного не обнаружила. Может быть, тепловентилятор всасывал запах от двигателя и прогонял через клапан. Может там была мертвая птица?

Нелепо. Запах сохранялся в моей голове. Нервы. Прощаться с Кэролайн было сложнее, чем обычно. Она была настолько одинока в Мэдисоне, насколько счастлива была здесь ее старшая сестра, Алекс. Какие разные были мои девочки.

Мои студенческие годы не были безоблачными. Пока другие студенты знакомились друг с другом, я находилась в поисках растительного сырья, главным образом, ветвей деревьев определенной формы и размера, при помощи которых я хотела превратить мой обуглившийся блоковой куб комнаты в общежитии в зеленую лесную поляну. Запах дубовых листьев и соснового сока успокаивал мою тоску по Миннесоте. Годы спустя, когда мой муж, Кам, и я решили создать семью, я не могла дождаться, чтобы посадить сад. Я выкопала пятнистую лужайку во дворе.

Садоводство для меня - художественное творчество, и в собственном саду я обретаю абсолютное творческую свободу. На самом деле, в мои сорок я стала настолько жадная, что решила бросить свою работу редактора городского журнала, и начать издание своего, Garden Letter: Зеленые Мысли для Северного Садовника. Когда мой маленький журнал завоевал награду от Garden Writers Association для the Art of Garden Communication, я поняла, что попала в сад писателя.