«Кремлевка»: двери открыты для всех

РФС: Евгений Леонидович, не секрет, что вокруг «кремлевки» существует определенная мифология. Ваши представления о ней претерпели изменения после вашего прихода сюда?

Евгений Никонов: Я сам совершенно не кремлевский врач по происхождению. Выпускник Хабаровского мединститу¬та, всю жизнь прожил в Хабаровске. Благодаря хорошим учителям и волею судеб оказался здесь, оставив должность главврача 2-й клинической больницы Первого Московско¬го государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова. Конечно, ощущал какой-то ореол таинствен¬ности. Но... не боги горшки обжигают. Главное — дух и от¬ношение людей к делу. Оно включает высокую исполни¬тельскую дисциплину, умение правильно хранить информа¬цию, быть максимально полезным и обеспечить атмосферу комфорта для пациентов.

РФС: В чем специфика «кремлевской» поликлиники?

Евгений Никонов: Мы — головная, самая крупная и первая по времени создания поликлиника в системе Управления делами Президента Российской Федерации.
Лечсанупр Кремля ведет свое начало от амбулатории, открытой на его территории в 1918 году. Гражданская война, тиф и другие массовые инфекции поставили во¬прос о контроле за состоянием здоровья руководителей. Организовать обязательные медосмотры тогда поручили Народному комиссару здравоохранения Н.А. Семашко. А потом из этих регулярных профилактических осмотров родилась всем известная диспансеризация. Кстати, из кремлевской медицины идея диспансеризации шагнула в общественное здравоохранение благодаря академику Ев¬гению Ивановичу Чазову, который 20 лет возглавлял 4-еГлавное управление Минздрава СССР.
Профилактика, раннее выявление заболеваний еще на бессимптомном этапе, преемственность и персонализиро¬ванный лечебный процесс — этим мы отличаемся от амбула¬торных учреждений, как отечественных, так и зарубежных.

РФС: Задам банальный вопрос. Должна ли быть особая си¬стема медицины для госуправленцев?

Евгений Никонов: Отвечу вопросом на вопрос: а где ее нет? Можно много говорить про великие достижения демокра¬тии в Великобритании и Нидерландах, но и там для властно-го состава есть свои собственные системы здравоохранения, просто они настолько закрытые, что о них даже информа¬цию получить нельзя. В США президента и охраняемых лиц государства обслуживают военно-морские госпитали.
Лучше семашкинской системы здравоохранения в мире ничего на данный момент нет. Уже и в Швейцарии задума¬лись по поводу ее внедрения, и англичане эту модель на-чинают выстраивать.
К слову, мы не закрыты для общения с коллегами из разных стран. Давно сотрудничаем с японскими специ¬алистами и принимаем у себя двусторонние эндоскопиче¬ские симпозиумы, на которые приезжают врачи из многих стран СНГ. За последние три года 28 наших врачей прошли стажировки за рубежом. На базе поликлиники действуют научные кафедры, издаются журналы «Доказательная га¬строэнтерология» и «Лабораторная служба».

РФС: Каков уровень социального статуса вашего основного контингента?

Евгений Никонов: Традиционно это представители всех вет¬вей власти. В поликлинику входят 11 медпунктов — в Кремле, в Доме Правительства, в Федеральном Собрании и других ор¬ганах власти. Наши врачи сопровождают все президентские мероприятия, визиты глав государств в Россию, обеспечивали XXII Зимние Олимпийские игры в Сочи. Среди наших пациен¬тов есть те, кто наблюдаются здесь по 50-60 лет.

РФС: Что прямо говорит о качестве работы созданной си¬стемы...

Евгений Никонов: Соглашусь. Начиная с 40-х годов люди ежегодно проходили полную диспансеризацию, поэтому у них вовремя диагностировали болезни и лечили. Почему в Японии такой прогресс по профилактике рака желудка? По¬тому что на госуровне решен вопрос о социальной рекламе, и человек старше 40 лет каждый год проходит гастро- и колоноскопию. Мы японцам не уступаем по выявляемости раннего рака желудка.
Характерная черта поликлиники — врачи и сестры, рабо¬тающие в ней десятилетиями. Это позволяет сохранить дух наставничества и конфиденциальности отношений между больным и доктором. Кроме того, у нас самая многопро¬фильная поликлиника. В Москве нет ни одного амбулатор¬ного учреждения с лицензией по 75 специальностям. Такое количество специалистов еще надо найти, а уж собрать в одном месте — еще больший труд.

РФС: Как я понимаю, диспансеризация — один из китов, на которых вы стоите?

Евгений Никонов: Да, это первое и основное, это вклад поликлиники в мировую медицину.
Второе — система персонализированных врачей, наблюдающих всю семью пациента на протяжении многих лет. По сути ее ведет пожизненный доктор, благодаря низкой сменяемости кадров.
Третье — традиционная закрытость информации о со¬стоянии здоровья пациентов в силу истории поликлиники и ее многопрофильное™. Нужен онколог — он есть, кардио¬лог — тоже. Не надо бегать по разным учреждениям, чтобы получить помощь.
Четвертое — вследствие того, что система выполняет ме¬дицинское сопровождение представителей власти, ею вос¬требованы проверенные, опытные врачи с хорошим кли-ническим стажем, послужным списком. И из правильных семей.

РФС: Как раньше говорили: полы паркетные, врачи анкет¬ные...

Евгений Никонов: Ну, вот скажите мне, если перед вами будет два офицера для решения военных задач — один за¬кончил Суворовское училище, а другой, «пиджак», после вуза с военной кафедры, кого вы выберете?

РФС: Суворовец лучше.

Евгений Никонов: Вот и все. У нас в системе кремлевской медицины есть медколледж, который готовит медсестер, свой учебно-научный медцентр с 15 кафедрами, прекрас¬ный реабилитационный центр, лаборатория по проверке качества лекпрепаратов. Откройте любой план работы по¬ликлиники на месяц и увидите два методических дня, две лекции и мастер-классы в рамках системы непрерывного обучения. Каждый врач, включая главврача и его замов, ежегодно держит зачет по сердечно-легочной реанимации. Не сдал — до свиданья.

РФС: Наверное, особый статус «кремлевки» вызывает за¬висть у ваших коллег?

Евгений Никонов: Многие думают, что мы жируем. На са¬мом деле по итогам первого полугодия 2014 года объем вы¬деленных нам госсредств составляет всего 17 процентов от общего бюджета поликлиники. Остальное приходится зара¬батывать. За внебюджетные деньги приобретается и большая часть оборудования. С 2015 года нам, как и другим федераль¬ным амбулаторно-поликлиническим учреждениям, придется полностью перейти на самоокупаемость за счет средств ДМС и финансирование за счет ОМС. Помимо минусов в этом есть и плюсы: мы работаем на рынке, поэтому к нам обращаются очень разные пациенты. Кстати, это стимулирует рост ма¬стерства врачей. Недавно в отделении педиатрии ребенку из Калининграда поставлен и генетически подтвержден диагноз мукополисахаридоз III типа (синдром Санфилиппо). Очень редкое наследственное заболевание, частота встречаемости составляет, по разным оценкам, от 0,28 до 4,10 на 100 000 но¬ворожденных.

РФС: А как ребенок к вам попал?

Евгений Никонов: По прямому обращению. Поликлиника с этого года участвует в направлении пациентов на полу¬чение высокотехнологичной медпомощи. Это пятое. Ее бес¬платно в стационарах системы Управления делами Прези¬дента Российской Федерации может получить любой росси¬янин, а мы — входные ворота для отбора таких пациентов.

РФС: Получил на месте направление на высокотехнологич¬ную помощь и, пожалуйста, приезжай — лечись?
Евгений Никонов: Да. Это уже доступно, если есть по¬казания, и даже направление получать не нужно: «Талон на оказание высокотехнологичной медицинской помощи» оформляется в поликлинике по решению специально соз¬данной комиссии.
Шестое. Мы сынтегрировались с системой обязательного медицинского страхования и тесно сотрудничаем с прави¬тельством города Москвы. Уже открыт первый офис на За-городном шоссе по программе «Доктор рядом», где прини¬мают врачи из «кремлевки». Туда может обратиться любой москвич за консультацией врача общей практики (терапев-та-педиатра). При наличии полиса ОМС и бесплатно. А если нужна экстренная помощь, то и без полиса. Планируется открыть 4 такие амбулатории.

РФС: То есть система элитарной закрытой медицины при¬ближается к народу?

Евгений Никонов: Да. Поликлиника открыта для граждан России и других стран и готова, в силу своих возможно¬стей, помогать им.

РФС: Сколько же у вас пациентов по ДМС?

Евгений Никонов: Сейчас 85 тысяч, хотя еще несколько лет назад было всего 45. И наши резервы далеко не исчерпаны. Мощности обслуживания развиваются. Три года назад в 4 корпусах было 22 арендатора, теперь ни одного. Все полез¬ные площади используются под лечебный процесс. Откры¬то много новых направлений. Воссоздана педиатрическая служба, модернизирована клинико-диагностическая лабора¬тория, в этом году появится свой стационар на 7 коек, где за день можно будет сделать то, ради чего прежде неделю лежали на больничной койке.

РФС: Но не снижается ли при этом качество услуг? Одно дело — рафинированный контингент, другое — простой гражданин.

Евгений Никонов: Для меня как врача абсолютно все рав¬но, какой социальный статус у пациента. Такого же я тре¬бую от всех сотрудников. Если кто-то начинает дифферен-цировать пациентов по их статусу или пытаться получить от них коммерческую отдачу, ему уже будет здесь не место. Принцип один: больному нужно сказать, что ему положено делать, а дальше он сам решает, как поступить.
Конечно, у нас больше возможностей, чем в рядовой по¬ликлинике. И на прием выделяется не 9-12 минут, а 20-30. Два года назад создали колл-центр, где можно записаться к врачу по телефону, с операторами можно связаться и по скайпу. На нашем сайте можно открыть «Личный кабинет». Там все анализы, результаты обследований за последние не¬сколько лет. За три года число пользователей приблизилось к шести тысячам.

РФС: Недавно вы открыли первый в поликлинической сети России геномный центр. Для чего он нужен?

Евгений Никонов: У него большие возможности. Здесь па¬циенту могут дать так называемый генетический паспорт с информацией о потенциально угрожающих ему заболе¬ваниях и советами по их профилактике. Та же Анджелина Джоли удалила грудь именно на основе полученных гене¬тических данных. После операции на сердце и назначении варфарина желательно особо точно определять дозировку лекарства. То же при химиотерапии, лечении гепатита С.
Подтверждение отцовства, невынашиваемость беременно¬сти, персональная диета — со всем этим тоже идут сюда.

РФС: Но это ведь очень дорого?

Евгений Никонов: Что дешевле: заказать исследование за 3 тысячи рублей или получить осложнение и лечение ценой в миллион?

РФС: Три — ничего, а если 300 тысяч?
Евгений Никонов: Таких исследований у нас нет. Вообще са¬мый дорогой договор обслуживания в поликлинике — люкс-пакет с выездами на дом, персональными врачами, высокой степенью наблюдения не превышает 120-140 тысяч рублей в год. Аналогичные предложения сопоставимых с нами круп¬ных частных поликлиник Москвы стоят 390-400 тысяч.

РФС: То есть, вы вполне конкурентоспособны?
Евгений Никонов: Разумеется. Это обеспечивается боль¬шим квалифицированным коллективом. 514 врачей, среди которых 18 докторов и 70 кандидатов наук. Не каждый НИИ может похвастаться этим. Поступить к нам на работу не¬просто. Не все «остепененные» врачи проходят собеседова¬ние. Нельзя сказать, что у врачей «кремлевки» зарплата су¬щественно выше, чем в городе, но у нас хороший соцпакет, возможность получать медпомощь, пользоваться санатор¬но-курортными учреждениями, рожать в ЦКБ... И главное, что мы учим персонал бесплатно и много.
Мое мнение: в медицине все должно идти под специали¬ста, под школу. Мы пригласили к себе профессора Андрея Лопатина, сейчас ведущего специалиста по оториноларин-гологии в стране, замечательного аллерголога, профессора
Георгия Дрынова, морфолога, профессора Ирину Булычеву и многих других. С открытием собственного гистологиче¬ского участка ожидание результатов биопсии сократится с 10—14 дней до двух—трех.

РФС: А стандарты?

Евгений Никонов: Стандартов никто не отменял. Более того, мы стали колыбелью развития так называемых меж¬дисциплинарных планов ведения пациентов. У врача есть полная свобода. Но если он у гипертоника не проверил глаз¬ное дно, к нему возникают вопросы. Стандарты как меха¬низм контроля качества оказания медицинской помощи, как элемент формализации и дисциплины, безусловно, важны, особенно в масштабе страны, но они не замещают хорошую научную школу. Надо иметь в виду, что у многих людей за-болевание выходит за пределы стандартов. Лучший подход в этом случае — персонализированная медицина. Еще бы я отметил такую особенность системы организации работы в нашей поликлинике, как приближение к стационарным фор¬мам — есть постоянное общение врачей, методические дни и даже обходы. Плюс лечебно-контрольная комиссия, плюс уже упомянутый институт наставничества. Доктора Хауса у нас в штате нет, а результаты не хуже, чем у него. Такой выявляемости заболеваний, как в «кремлевке», не было нигде в мире, а продолжительность жизни ее пациентов превышает на 10-15 лет среднестатистическую в стране.

РФС: Наверное, при условии обслуживания у вас в течение десятилетий?

Евгений Никонов: Не обязательно. Даже у тех, кто наблю¬дается в поликлинике хотя бы пять лет, она гарантированно поднимается до среднеевропейского уровня. Среди наших пациентов много долгожителей, ветеранов Великой Отече¬ственной войны.
Думаю, что огромное значение имеет и такой момент, как широта взгляда на пациента, выход за пределы узкой специализации. Терапевт — не просто диспетчер, а коор¬динатор оказания медпомощи, дирижер слаженного орке¬стра. Прибавьте сюда профилактическую направленность лечебной работы, новый импульс для развития которой дал геномный центр, высокую онко- и кардионастороженность (выявляемость рака на 1-2-й стадиях достигла 83 процентов), наконец, уникальную систему реабилитацион¬ных мероприятий... Среди работающих пациентов у 9 из 10 человек после перенесенного инсульта нам удается восста¬новить трудоспособность.
Сплав опыта советской правительственной медицины и новейших мировых технологий дают отличные результаты.
Источник: http://www.vipmed.ru/content/%C2%ABkremlevka%C2%BB-dveri-otkryty-dlya-vsekh/37878