Стимулятор роста преступности

С одной стороны, связь столь же очевидна, как и любая связь между преступлением и наркотиками ( и любой хорошо осведомленный наркодилер подтвердит, что большая часть его товара изначально готовилась в лабораториях психиатров). В конечном счете, однако, эта связь простирается гораздо глубже и на самом деле затрагивает всю идеологическую основу психиатрической и психологической теории.

Исходное допущение просто, коварно и практически не претерпело изменений со времен Дарвина, Вундта и Павлова, придя во все современные школы психиатрической и психологической мысли: если человеческое существо, по сути, является животным, произошедшим от принявшей вертикальное положение человекообразной обезьяны-убийцы, тогда, несомненно, мы должны до сих пор иметь определенную биологическую предрасположенность к насилию. В конце концов, утверждают они, какова самая очевидная сила, заставляющая людей объединяться в организации во всех обществах? Конечно же, война. (Религия же, как правило, игнорируется как суеверное усилие посредством ритуала достичь того, что война добывает силой, т.е. доминирования в обществе.)

На этом основаны две школы мыли: те, которые стремятся объяснить все формы поведения предопределённым генетическим кодом (о чем подробнее будет сказано позже), и те, которые видят нас чуть более приспосабливающимися – с поведением, на которое в равной степени оказывают влияние подростковой опыт и воздействие окружающей среды. Но в любом случае всё выглядит довольно безрадостно: в конечном счете мы не более чем человекообразные обезьяны-убийцы, которые воюют за выживание.

Если мы по чистой случайности порядочны, честны и добры, то это исключительно потому, нас так надрессировали (угрожая болью – изгнанием из племени). А те, кто пытаются жить жизнью, наполненной более высоким смыслом, только обманывают себя. Наши семьдесят или около того лет существования на самом деле могут быть измерены только полученным сексуальным удовлетворением, потребленными калориями и защитой от членов конкурирующих племен (т.е. любого, кто не относится к «вашей песочнице»).

Разумеется, теоретически можно было бы заявить, что в данной системе взглядов преступность вовсе не является чем-то ненормальным. Скорее это просто ещё одна модель поведения на основе общественного договора (во многом аналогичная тому, что известно о шимпанзе-отшельниках, которые начинают демонстрировать «преступное» поведение, когда численность стаи превышает оптимальную величину, необходимую для нормального выживания). Но поскольку психиатрия и психология зависят от государственного финансирования, они тоже сделали преступление предметом своего интереса.

Традиционно подход психиатрии и психологии к преступному поведению принимал две формы, часто в виде их комбинации. Обращаясь к сборной солянке теорий, от павловских условных рефлексов до фрейдовского невнятного лепета, психолог пытался создать программы реабилитации, в то время как психиатр экспериментировал с постоянно расширяющимся списком психотропных препаратов. (В качестве мрачного дополнения к этой истории можно упомянуть, что в действительности довольно многие заключенные невольно выполняли роль подопытных кроликов при испытании этих препаратов, также как заключенные в 1930-1940-х годах служили подоопытными кроликами для экспериментов с электрошоком и психохирургией.) В 1974 году, однако, после весьма спорного расследования, которое, как выяснилось позже, было проведено совершенно неправильно, было установлено, что ни одна специализирующаяся в этой области программа не смогла представить доказательств эффективности в перевоспитании преступника – после чего психологи расползлись из тюремных камер из-за нехватки финансирования, в то время как психиатры начали раздавать наркотики еще более бесконтрольно. Сегодня, несмотря на продолжающееся федеральное финансирование исследований, проводимых психиатрией в области генетических и невральных источников криминального поведения (причем все они равным образом ни к чему не привели), в целом перевоспитание преступника все еще рассматривается как неосуществимая мечта. Вместо перевоспитания, преступника обычно пичкают наркотиками, чтобы сделать его легко управляемым, а в остальном его оставляют на произвол судьбы – куда кривая вывезет. Тем временем доктрина психологов и психиатров, которая фактически оправдывает преступность, продолжает проникать в ткань общества. И результат этого лаконично определяет ЛРХ: «Психиатры психологи старательно выработали в обществе безответственное отношение к преступности, при котором закон в расчет не берется».

P.S

Впервые опубликованная в 1969 году статья Рона Хаббарда «Преступность и психиатрия» посвящена предметному и детальному исследованию этих вопросов.

Дополнительную информацию о
Дианетике и Саентологии вы можете
узнать на сайте www.scientology-moscow.ru