«Искусственный интеллект выдал бы Настасью Филипповну замуж за Мышкина» - интервью с А.Лапиным

С Александром Алексеевичем мы встретились вскоре после его возвращения из очередной творческой поездки. На этот раз она получилась особенно насыщенной.

«Увидел сытую Россию»

- За последнее время вы успели побывать во многих местах. Совсем недавно проделали большое путешествие по Волге. Посмотрели на страну с другой стороны – с борта речного судна. Что вы как писатель и журналист открыли для себя в этом круизе?

- Я увидел новую Россию. Одним словом ее можно охарактеризовать как сытую. Спорить насчет этого могут лишь люди, родившиеся уже при буржуазной власти и начавшие сознательную жизнь в «нулевых». А я застал времена после войны и помню, как в 1960-х стоял в очереди за пайкой хлеба, которую давали по карточкам. На нашу семью полагалось полбуханки белого и буханка серого. Это ещё я на Кавказе жил, в благодатном краю. Или сравните с 1990-ми. Не забуду, как бегал по друзьям-знакомым, чтобы найти копченой колбасы к празднику. В итоге в каком-то ресторане с заднего выхода мне вынесли небольшой кусочек. Поэтому не надо рассказывать, что мы сейчас плохо живем. Россия так хорошо не жила никогда.

Меня удивляют изменения, которые произошли за последние 30 лет. Замечаю, что и небольшие населенные пункты, памятники, церковная архитектура уже не обделены вниманием. Даже в маленьком городишке Козьмодемьянске есть благоустроенные территории, оборудованные площадки.

И еще один момент в моих путевых наблюдениях: я открываю Россию с точки зрения туристической привлекательности, ее истории, ее тайн.

- За что при этом цепляется ваш глаз?

- Вопрос в том, кто как путешествует. Существует несколько стадий. Например, когда туристы ездят исключительно на пляжный отдых. Он везде одинаковый. Для него не нужно отправляться в дальние страны. Там будет то же самое, что можно получить у нас в Сочи. Сервис зависит лишь от количества денег. Бывают также путешествия чисто в познавательных целях: проехать, посмотреть. А еще существуют люди, уже миновавшие первые стадии. Вот они ездят целенаправленно.

Я отношу себя к последней категории. И сегодня путешествую только по тем местам, которые интересуют меня как писателя. Ищу исторические параллели, аналогии, изюминки. Вот проплыл от Петербурга до Волгограда по Волге. Это требовалось для нового романа. В каждом историческом городе я открывал интересные для себя вещи. Не те, что общеизвестны, а тайную сторону событий.

Например, был у меня на пути Углич. Там умер царевич Дмитрий. И я приезжаю туда не просто поглазеть, а вникнуть в ситуацию на месте. Разумеется, предварительно ознакомившись с литературой по теме. Пытаюсь найти там увлечённых людей, которые исследуют свою историю и знают ее глубже, чем преподносят обычным туристам. В основном это ученые или краеведы.

Так иногда открываются совершенно неизвестные стороны. Например, не думаю, что многие в курсе существования целой республики немцев в Поволжье – со своим правительством и порядками, действовавшими вплоть до начала войны. Когда углубляешься в такие вещи, находишь много интересного. А выводы по итогам этих поездок будут изложены в моей новой книге.

- Что вас больше всего удивило на этот раз?

- Макарьевский монастырь в Нижегородской области. Из этой обители вышел будущий патриарх Никон. Он известен своей церковной реформой, которая привела к расколу. Про сам этот факт многие знают. Но я как писатель был в курсе, что в том же монастыре начинал свой путь Стефан Вонифатьев – советник по церковным делам и духовник царя Алексея Михайловича. Из тех же краев вышел протопоп Иван Неронов. Они-то и затевали ту великую реформу, которая должна была изменить церковную жизнь. А приехав в обитель, я обнаружил, что никто ничего не знает. Ни экскурсовод, ни тамошние насельники. Купил на месте книжечку, в которой тоже ничего не сказано. Хотя это могло бы стать очень привлекательной туристической новинкой: вот смотрите, Никон начинал здесь свой путь, у нас уникальная история, и т. д.

Поэтому в новой книге мой герой из «Крымского моста», который ранее путешествовал вокруг Европы, теперь в зеркальном романе плывет по великой дуге – Волге. Знакомится с историей собственной страны.

Путешествие в пространстве и истории

- Каков замысел этой книги? Чего ждать читателям?

- После романа «Страсть и бомба Лаврентия Берии» думал, что больше работать не буду. Что хотел – рассказал. Дальше идет какая-то жизнь, более-менее нормальная. Люди едят, пьют, работают, рожают детей… Вот этот устаканившийся быт уже было неинтересно описывать. Но тут свою песню исполнила специальная военная операция, которая перевернула мои планы и представления о происходящем. Произошел мировой поворот. Жизни людей перевернулись. И мне стало любопытно: что же будет дальше?

В предыдущих книгах я рассказывал о том, что происходило в 1990-х с советским человеком. Теперь начался новый процесс. Мы размежевываемся с Западом. Решил, что нужно написать еще один роман. В «Крымском мосту» события разворачивались на полуострове, они и стали спусковым крючком для нынешней ситуации. Камешком, который попался на пути мировой колесницы. Вот в том произведении я предсказал, что это все перевернет. Так фактически и получилось.

По логике надо было писать продолжение. Однако это потребовало переориентации самого героя. Ведь он представитель бизнеса, человек Запада. Настроен, как и большинство предпринимателей, более либерально. Правда, в какой-то момент почувствовал, что должен стране. И вот для духовного поворота в его сознании мне нужно было, чтобы он увидел глубинку России. Окунулся в эту среду. Начал думать по-другому.

В качестве экспозиции я избрал ту же форму, что и в «Крымском мосту» - путешествие. Только теперь вглубь России. Символическое возвращение. А потом уже пойдет начало спецоперации, разные приключения с героем. И духовные прозрения, на которые натолкнули его происходящие события. Вот такой замысел. Насколько преуспею – не знаю. Но уже половину написал.

Для этого мне самому понадобились путешествия в пространстве, а еще в истории. Для каждого эпизода требовалось понять, что происходило на самом деле. Мы абсолютно ничего не знаем о своем прошлом. До революции у нас была одна история, после нее – другая. Теперь третья. А реальные факты никому не известны. Я пишу на основе документов, которые вижу своими глазами, поэтому так медленно работаю. Чтобы описать какое-то событие, его нужно самому понять. Встретиться с учеными людьми, просмотреть источники.

- Расскажите о своих находках в процессе таких поисков.

- Когда приезжал в Волгоград, мы прошли по всем знаковым местам. Но на экскурсиях показали лишь внешнюю канву, которая ни о чем не говорит. В таком пустословии подвиг народа окончательно растворился. А я нашел докладные, которые писали Берии уполномоченные НКВД, находящиеся при Сталинградском фронте. Им не нужно было врать. Они рассказывали о реальных фактах. Вот в книге я и привожу параллельно приказы маршала Еременко формата «Ура, товарищи!» и докладные Берии. В них идет речь о том, какого командира полка пришлось расстрелять, кто бежал, почему не удался штурм, из-за чего сложилась такая ситуация. Подобная работа требует большого труда, а потом ее надо вплести в роман.

Прошло почти сто лет, пора прекратить сочинять небылицы и узнать настоящую историю.

Еще пример. Недавно был разговор с товарищем про заградотряды. Люди не знают, что это такое. Не в курсе, что они не подчинялись НКВД, как и штрафные роты, не были под Берией, как у нас показывают в дурацких фильмах. Они находились в системе армии. Для людей это открытие.

Простые цифры говорят больше. Заградительные отряды во время Сталинградской битвы задержали 186 тысяч человек, которые в панике бежали с фронта. Дезертировали, скрывались, просачивались в тыл, прятались по домам. При этом расстреляли около трех тысяч. Остальных просто вернули в строй и заставили воевать. Вот и все. А мы начинаем плести какие-то небылицы…

Причем, как утверждают ученые, они не знают ни одного случая, чтобы заградотряды расстреливали бегущих. А об этом постоянно ведутся разговоры. Нет ни одного подтверждающего документа. В какой-то докладной лишь шла речь о том, что, когда солдаты побежали, им начали стрелять поверх голов. Их остановили – и все. Паника – великое дело: у людей мозг отключается. Так что важны факты. Вот их я и хочу собрать в книге.

Кто гений, а кто просто мастеровитый?

- Давайте коснемся ваших публицистических выступлений. Много лет вы ведете рубрику «Русский вопрос». Высказываетесь по текущим проблемам и глобальным темам. Но относительно недавно дополнили формат: выпустили целый цикл статей о наследии классиков. Тургенев, Пушкин, Лермонтов, Толстой, Бунин, Булгаков, Горький, Шолохов… Что заставило вас переосмыслить их творчество?

- Здесь то же самое, что и с историей: меняется власть – меняется и отношение к классикам. То Пушкин великий, то нужно его сбросить с корабля современности. Сейчас возник такой момент, когда новой идеологии еще нет. Была имперская, потом советская (которая даже Толстого пыталась привязать к своей колеснице), затем – либеральная. Теперь нам пытаются насадить патриотическую. Правда, какой базис под нее подведен, еще не знаю. И вот пока нас в нее не запрягли, можно объективно оценить творчество классиков. Плюс – прошёл век. Нужно посмотреть, кто гений, а кто просто мастеровитый писатель. Кто открыл сторону русской души или описал новый слой людей, а кто ничего подобного не оставил.

Второй момент – сегодня люди мало читают и находятся под информационным гнетом, который просто выносит мозг. Человек не может себя нормально ощущать, потому что погружен в медийный мусор. Он захлебывается в нем, не понимает, что происходит на свете. Чтобы вернуться в нормальное состояние, нужно читать классику.

Когда ты берешь такой текст, то получаешь удовольствие, чувствуешь просветление. Хорошая книга всегда дает импульс, заряд духовного очищения. Необходимо напомнить, что эти классики есть. То есть вырисовывается вторая цель – утилитарная. Люди почитают о Толстом – какой он был на самом деле, без идеологических шор – и заинтересуются произведениями. У меня в соцсетях уже появляются отклики под публикациями. Люди пишут, мол, надо перечитать его «Казаков». Светлая книга, хоть в ней и описываются трагические события.

«У людей не все подчинено расчету»

- Не могу не спросить про вашу философию религии творчества. Согласно ей благодаря технологиям у людей появится больше свободного времени, которое они смогут тратить на самореализацию. Проявлять себя в самых разных вещах, не обязательно в искусстве. Но возникает парадокс: те же технологии породили искусственный интеллект, который отбирает у людей возможности творить. Скоро уже нам не понадобятся дизайнеры или композиторы. Как быть с этим?

- Раз уж пошёл такой разговор, приведу интересный пример. Сейчас я изучаю творчество Достоевского. В романе «Идиот» одна из героинь – бывшая содержанка Настасья Филипповна. Ее выдают замуж, а она не хочет. Обижается. Говорит, что ей жизнь погубили. Женщине предлагают 100 тысяч рублей – она бросает их в камин. Но какая развязка? Приходит известие, что тот самый князь Мышкин – «идиот» – получает миллионное наследство, то есть становится богатым. Он любит Настасью Филипповну, и ей самой князь нравится. Вот и все. В романе «Идиот» это финал с точки зрения нормы. Как разрешится трагедия? Она выходит за него, они живут в достатке, долго и счастливо. Вот так роман закончит искусственный интеллект. А что делает Достоевский? Настасья Филипповна отказывает Мышкину, потому что считает себя гулящей, недостойной женщиной. Уходит с Рогожиным, который в итоге ее зарежет. Сможет ли придумать такое компьютер? Нет! Это под силу только эмоциональному человеку. Герои Достоевского всегда живут чувствами. Они не считаются ни с порядками, ни с правилами. Как захотели, так и поступили. Не все у людей подчинено прагматическому расчету.

Беседовал Сергей Прохоров